«Оружием пропаганды»
Готовя нападение на СССР, Германия уделила огромное значение и его идеологическому оформлению. Во главу угла был поставлен лозунг о борьбе национал-социализма «за спасение Европы от нашествия большевистских варваров». Ещё 21 мая 1935 года Гитлер в речи о внешней политике Германии говорил: «Наши моральные воззрения диаметрально противоположны воззрениям Советской России... Германия спасла Европу от коммунизма... Национал-социализм не может призывать своих немецких соотечественников, приверженцев национал-социализма, к поддержке системы, которую мы считаем смертельным нашим врагом».
Готовя нападение на СССР, Германия уделила огромное значение и его идеологическому оформлению. Во главу угла был поставлен лозунг о борьбе национал-социализма «за спасение Европы от нашествия большевистских варваров». Ещё 21 мая 1935 года Гитлер в речи о внешней политике Германии говорил: «Наши моральные воззрения диаметрально противоположны воззрениям Советской России... Германия спасла Европу от коммунизма... Национал-социализм не может призывать своих немецких соотечественников, приверженцев национал-социализма, к поддержке системы, которую мы считаем смертельным нашим врагом».
В распоряжении Главного командования сухопутных сил Германии от 6 октября 1941 года отмечалось: «Нужно постоянно подчеркивать то, что Германия является только врагом большевизма, но ни в коей мере - врагом советских рабочих. Напротив, победа Германии принесёт также и здесь освобождение и положит конец бесстыдному рабству рабочих».
Для развертывания психологической войны фактически в каждой военной и гражданской структурах Германии были созданы специальные отделы, отвечающие за пропагандистскую деятельность. В Вермахте они подчинялись Управлению по делам пропаганды, созданному 1 апреля 1939 года. При армейских группах функционировали отделы пропаганды и пропагандистские роты. К моменту нападения на СССР в немецких войсках на советско-германском фронте насчитывалось 17 таких рот. В их состав входили военные журналисты, фото-, кино- и радиорепортёры, персонал по обслуживанию радиоавтомобилей и киноустановок, специалисты по изданию и распространению различной литературы, плакатов, листовок, сотрудники фронтовых газет. Кроме того, войска СС на Восточном фронте в 1941 году имели семь взводов пропаганды.
Центральным пропагандистским органом являлось Министерство народного просвещения и пропаганды, созданное 13 марта 1933 года, имевшее специальный Восточный отдел со структурным подразделением «Винета» (служба пропаганды в восточных районах).
В ведение «Винеты» входила подготовка печатных материалов - листовок, антибольшевистских брошюр, журналов и т.п. - для оккупированных немецкими войсками территорий и прифронтовой зоны. Впоследствии в круг деятельности «Винеты» вошли театральные труппы, отдельные пропагандисты, обслуживавшие восточных рабочих, занятых в немецкой промышленности и сельском хозяйстве, «хиви».
Первоначально основной состав сотрудников Восточного отдела состоял из старых эмигрантов. Однако вскоре из-за их примитивной пропагандистской деятельности, вызванной непониманием политических настроений советских людей, они были заменены на лиц, добровольно перешедших на сторону немцев, и интеллигенцию, вывезенную из оккупированных областей.
«Винета» включала в себя несколько национальных секций: украинскую, эстонскую, латышскую, белорусскую и русскую. Последняя была наиболее многочисленной - около 800 чел. Начальником русской секции был старый эмигрант, георгиевский кавалер А.П. Альбов. Во главе всей организации стоял доктор философии Ханс Хумпт (H. Humpt). После капитуляции Германии Хумпт был выдан англичанами советской стороне и, по ряду свидетельств, погиб в лагере в Челябинске. Его заместителем являлся К.А. Шпицлей (K.A. Spitzley). После окончания войны Шпицлей занимал должность руководителя прессы при Аденауере. Со стороны СД «Винета» контролировалась майором Штунде (Stunde). Есть сведения, что после капитуляции Германии майора Штунде видели в Берлине в форме советского полковника, руководившего розысками и арестами бывших сотрудников «Винеты».
Восточный отдел Министерства народного просвещения и пропаганды имел подотделы активной пропаганды с отделениями по выпуску брошюр и листовок, газет, плакатов по организации выставок, использованию передвижных громкоговорителей, а также подотделы кино-, радиопропаганды, культуры, книжной связи, комиссаров по особым поручениям. Кроме этого, при Генеральном штабе германской армии имелось специальное управление по пропаганде среди населения оккупированных территорий. Вермахт вёл пропаганду на войска Красной армии, население прифронтовых и фронтовых районов и особенно на население оккупированных районов. Кроме армии, такого рода пропаганду осуществляло Министерство по делам оккупированных восточных территорий, возглавляемое А. Розенбергом, и созданные при нём специальные подразделения.
Рассматривая население СССР как «унтерменшей», немецкое командование рассчитывало на быстрый успех пропагандистских мероприятий. Однако эти расчёты на первом этапе германо-советской войны не оправдали себя. Примитивность листовок, по мнению советских ветеранов войны, вызывала не только смех, но и недоуменный вопрос - «неужели немцы идиоты?»
Во многих случаях в составлении таких пропагандистских материалов принимали участие русские белоэмигранты. Вероятно, их представление о советских (именно советских, а не русских) людях мало отличалось от немецкой точки зрения. Нелепость такой продукции рождала в среде трезвомыслящей русской эмиграции и советской интеллигенции мысль о влиянии на германские пропагандистские органы советской агентуры.
Не лучше обстояло дело и с кинопропагандой. Реакцию на неё населения оккупированных территорий высказал германский комиссар в Ивановке Киевской области. В своём донесении в высшие инстанции он писал: «Я должен указать, что демонстрация фильмов не представляет для нас никакого средства пропаганды, наоборот, ставит работу кино как средства пропаганды на последнее место. Население заявляет, что оно таких жалких фильмов ещё не видело».
Одним из важнейших средств пропаганды стало издание и распространение печатных материалов.
Оперативность и размах этого вида деятельности и полной мере проявились на Украине. Здесь, помимо Киева, крупные полиграфические предприятия функционировали в Днепропетровске, Житомире, Кировограде, Полтаве, Ровно. В Подолии и на Волыни (Луцк) работали две крупных типографии, печатавшие материалы для всей оккупированной Украины.
Типографии работали во многих городах Белоруссии, в Прибалтике (в Вильнюсе и Риге), в ряде городов России - в Дно, Брянске, Смоленске, Пскове, Орле и др.
Основную массу печатной продукции составляли газеты и листовки. Так, по сообщению берлинской газеты на русском языке «Новое Слово» за 26 июля 1942 года, на оккупированных восточных областях к этому времени издавалось 140 газет на девяти языках: 7 немецких, 15 эстонских, 21 латышская, 11 литовских, 1 польская, 6 белорусских, 18 русских, 60 украинских и 1 татарская. Еще 50 планировалось открыть в ближайшее время.
Распространялись также издания «ловушки» - газеты, журналы и брошюры, замаскированные под советские. Например: «Правда», «Новый путь», «Новая жизнь», «Красная звезда», «Красногвардейская правда», брошюры серии Воениздата «Библиотечка красноармейца» и др.
Однако наиболее массовой пропагандистской печатной продукцией являлись листовки. Для оккупированных территорий их наибольшее количество печаталось на начальном этапе войны. Но и здесь представители «высшей германской расы» не учли культурный уровень «недочеловеков». Тексты типа «Иван, переходи к нам, мы тебя накормим и дадим покурить» не впечатляли бойцов Красной армии. А качество немецких листовок, как смеялись советские солдаты, не позволяло использовать их даже для самокруток, а лишь для того, чтобы оправиться. Позже место примитивных «приглашений к столу» заняли отдельные оттиски различных приказов, воззваний, объявлений и плакатов.
В отличие от Германии, которая готовилась к пропагандистской деятельности заранее, Советский Союз вступил в психологическую борьбу уже с началом войны. Для решения этой задачи были задействованы огромные силы. Об успешности этой акции свидетельствует хотя бы тот факт, что многие сюжеты советских пропагандистских материалов позже были использованы в информационно-психологической войне США и других западных стран против СССР. Известный американский специалист по организации и ведению пропаганды в годы Первой и Второй мировых войн П. Лайнбарджер отмечал в своей книге «Психологическая война», что русские в этой области творчески применяли опыт прошлого и действительную изобретательность. За их усилиями скрывалась дальновидная политика.
Вопрос об открытии «фронта без огня», т.е. ведение пропаганды на войска и население Германии был рассмотрен на высшем уровне 25 июня 1941 года. В этот день решением Политбюро ЦК ВКП(б) и правительства было образовано Советское бюро военно-политической пропаганды. Его рабочим органом стал 7-й отдел (позже управление) Главного политического управления. Вскоре аппараты 7-х отделов развернули свои действия на всех фронтах. Уже в июле 1941 года издавалось 18 газет на иностранных языках, из них 10 - на немецком. Начались регулярные передачи по радио на немецком, финском, румынском языках. За первые недели войны в Москве было издано 67 листовок тиражом 90 миллионов экземпляров. Был налажен выпуск листовок и на фронтах. Листовки распространялись силами авиации и специальными артиллерийскими средствами. Участвовали в этом разведподразделения и партизанские отряды. Следует заметить, что уже с первых дней войны как отделы, так и армейские отделения и должности офицеров спецпропаганды в политотделах дивизий были укомплектованы работниками, имевшими опыт научной и педагогической деятельности, знавшими иностранные языки. В их числе были филологи, историки, экономисты, а также писатели, поэты, журналисты, известные советские художники.
Содержание фронтовой пропаганды Красной Армии определялось следующими направлениями:
- разъяснение справедливого характера войны со стороны Советского Союза, разоблачение как виновников войны лично Гитлера и его окружения;
- показ роста сил Красной Армии и, таким образом, неизбежности поражения Германии;
- пропаганда плена как пути спасения и возвращения после войны на родину.
Эти основные направления дополнялись и конкретизировались в соответствии с военно-политической обстановкой, ходом военных действий, политико-моральным состоянием войск противника.
На первом этапе войны в условиях немецких побед главным аргументом стал тезис: «Вы измеряете ваши успехи количеством пройденных километров, мы же измеряем наши успехи числом уничтоженных немецких дивизий. Нашу территорию мы возьмём обратно, ваших же дивизий вам никогда не вернуть».
Первые успехи советских войск под Москвой, Ростовом, Тихвином были использованы для доказательства провала блицкрига и конца мифа о непобедимости немецкой армии. Постепенно стали меняться и акценты пропагандистских материалов. Их центральным положением стало заявление, что Советская армия не воюет с немецким народом.
В 7-х отделах расширялась работа по систематическому изучению политико-морального и психологического состояния личного состава вражеских войск. По существовавшему порядку, органы разведки передавали в отделы трофейные письма, фотографии, дневники, газеты и другие печатные издания. После анализа поступавших материалов информация из них использовалась в листовках, обращениях, звукопередачах, что способствовало повышению достоверности нашей пропаганды.
Интересна история с советской листовкой «Благодарность Гитлера». В ней были использованы трофейные документы, из которых следовало, что ефрейтор Эрнст-Альберт Вульф длительное время не мог добиться от властей округа Варен-Мюритц предоставления пособия его престарелой матери. Не добившись справедливости, ефрейтор пал на Восточном фронте. Листовка заканчивалась вопросом: «А ты, немецкий солдат, готов отдать свою молодую жизнь за благодарность Гитлера?»
Распространённая на фронте листовка вызвала большой резонанс среди военнослужащих германской армии. Этот факт вынудил главное командование Вермахта направить властям округа Варен-Мюритц запрос. Те, в свою очередь, обеспокоенные высоким вмешательством, поспешили решить этот вопрос положительно. Так фрау Вульф с помощью советских пропагандистов получила, наконец, своё пособие.
В заключение хотелось бы привести текст одной листовки, выполненной с присущим русскому человеку юмором, правда, в данном случае, в контексте с войной, довольно мрачноватым. Адресована она была советским гражданам, находившимся на оккупированных немцами территориях.
«В своих плакатах немецкие захватчики предлагают крестьянам оккупированных районов «удобрять землю умеренно перепревшим навозом».
По этому случаю, колхозники одной из деревень, занятой немцами, написали немецкому коменданту: «Скота у нас нет - его ваши солдаты перерезали. Навоза тоже нет. Есть только немцы. Ими мы и удобрим нашу многострадальную землю».
Население этой деревни ушло в партизаны и сейчас беспощадно уничтожает немецких угнетателей».
В распоряжении Главного командования сухопутных сил Германии от 6 октября 1941 года отмечалось: «Нужно постоянно подчеркивать то, что Германия является только врагом большевизма, но ни в коей мере - врагом советских рабочих. Напротив, победа Германии принесёт также и здесь освобождение и положит конец бесстыдному рабству рабочих».
Для развертывания психологической войны фактически в каждой военной и гражданской структурах Германии были созданы специальные отделы, отвечающие за пропагандистскую деятельность. В Вермахте они подчинялись Управлению по делам пропаганды, созданному 1 апреля 1939 года. При армейских группах функционировали отделы пропаганды и пропагандистские роты. К моменту нападения на СССР в немецких войсках на советско-германском фронте насчитывалось 17 таких рот. В их состав входили военные журналисты, фото-, кино- и радиорепортёры, персонал по обслуживанию радиоавтомобилей и киноустановок, специалисты по изданию и распространению различной литературы, плакатов, листовок, сотрудники фронтовых газет. Кроме того, войска СС на Восточном фронте в 1941 году имели семь взводов пропаганды.
Центральным пропагандистским органом являлось Министерство народного просвещения и пропаганды, созданное 13 марта 1933 года, имевшее специальный Восточный отдел со структурным подразделением «Винета» (служба пропаганды в восточных районах).
В ведение «Винеты» входила подготовка печатных материалов - листовок, антибольшевистских брошюр, журналов и т.п. - для оккупированных немецкими войсками территорий и прифронтовой зоны. Впоследствии в круг деятельности «Винеты» вошли театральные труппы, отдельные пропагандисты, обслуживавшие восточных рабочих, занятых в немецкой промышленности и сельском хозяйстве, «хиви».
Первоначально основной состав сотрудников Восточного отдела состоял из старых эмигрантов. Однако вскоре из-за их примитивной пропагандистской деятельности, вызванной непониманием политических настроений советских людей, они были заменены на лиц, добровольно перешедших на сторону немцев, и интеллигенцию, вывезенную из оккупированных областей.
«Винета» включала в себя несколько национальных секций: украинскую, эстонскую, латышскую, белорусскую и русскую. Последняя была наиболее многочисленной - около 800 чел. Начальником русской секции был старый эмигрант, георгиевский кавалер А.П. Альбов. Во главе всей организации стоял доктор философии Ханс Хумпт (H. Humpt). После капитуляции Германии Хумпт был выдан англичанами советской стороне и, по ряду свидетельств, погиб в лагере в Челябинске. Его заместителем являлся К.А. Шпицлей (K.A. Spitzley). После окончания войны Шпицлей занимал должность руководителя прессы при Аденауере. Со стороны СД «Винета» контролировалась майором Штунде (Stunde). Есть сведения, что после капитуляции Германии майора Штунде видели в Берлине в форме советского полковника, руководившего розысками и арестами бывших сотрудников «Винеты».
Восточный отдел Министерства народного просвещения и пропаганды имел подотделы активной пропаганды с отделениями по выпуску брошюр и листовок, газет, плакатов по организации выставок, использованию передвижных громкоговорителей, а также подотделы кино-, радиопропаганды, культуры, книжной связи, комиссаров по особым поручениям. Кроме этого, при Генеральном штабе германской армии имелось специальное управление по пропаганде среди населения оккупированных территорий. Вермахт вёл пропаганду на войска Красной армии, население прифронтовых и фронтовых районов и особенно на население оккупированных районов. Кроме армии, такого рода пропаганду осуществляло Министерство по делам оккупированных восточных территорий, возглавляемое А. Розенбергом, и созданные при нём специальные подразделения.
Рассматривая население СССР как «унтерменшей», немецкое командование рассчитывало на быстрый успех пропагандистских мероприятий. Однако эти расчёты на первом этапе германо-советской войны не оправдали себя. Примитивность листовок, по мнению советских ветеранов войны, вызывала не только смех, но и недоуменный вопрос - «неужели немцы идиоты?»
Во многих случаях в составлении таких пропагандистских материалов принимали участие русские белоэмигранты. Вероятно, их представление о советских (именно советских, а не русских) людях мало отличалось от немецкой точки зрения. Нелепость такой продукции рождала в среде трезвомыслящей русской эмиграции и советской интеллигенции мысль о влиянии на германские пропагандистские органы советской агентуры.
Не лучше обстояло дело и с кинопропагандой. Реакцию на неё населения оккупированных территорий высказал германский комиссар в Ивановке Киевской области. В своём донесении в высшие инстанции он писал: «Я должен указать, что демонстрация фильмов не представляет для нас никакого средства пропаганды, наоборот, ставит работу кино как средства пропаганды на последнее место. Население заявляет, что оно таких жалких фильмов ещё не видело».
Одним из важнейших средств пропаганды стало издание и распространение печатных материалов.
Оперативность и размах этого вида деятельности и полной мере проявились на Украине. Здесь, помимо Киева, крупные полиграфические предприятия функционировали в Днепропетровске, Житомире, Кировограде, Полтаве, Ровно. В Подолии и на Волыни (Луцк) работали две крупных типографии, печатавшие материалы для всей оккупированной Украины.
Типографии работали во многих городах Белоруссии, в Прибалтике (в Вильнюсе и Риге), в ряде городов России - в Дно, Брянске, Смоленске, Пскове, Орле и др.
Основную массу печатной продукции составляли газеты и листовки. Так, по сообщению берлинской газеты на русском языке «Новое Слово» за 26 июля 1942 года, на оккупированных восточных областях к этому времени издавалось 140 газет на девяти языках: 7 немецких, 15 эстонских, 21 латышская, 11 литовских, 1 польская, 6 белорусских, 18 русских, 60 украинских и 1 татарская. Еще 50 планировалось открыть в ближайшее время.
Распространялись также издания «ловушки» - газеты, журналы и брошюры, замаскированные под советские. Например: «Правда», «Новый путь», «Новая жизнь», «Красная звезда», «Красногвардейская правда», брошюры серии Воениздата «Библиотечка красноармейца» и др.
Однако наиболее массовой пропагандистской печатной продукцией являлись листовки. Для оккупированных территорий их наибольшее количество печаталось на начальном этапе войны. Но и здесь представители «высшей германской расы» не учли культурный уровень «недочеловеков». Тексты типа «Иван, переходи к нам, мы тебя накормим и дадим покурить» не впечатляли бойцов Красной армии. А качество немецких листовок, как смеялись советские солдаты, не позволяло использовать их даже для самокруток, а лишь для того, чтобы оправиться. Позже место примитивных «приглашений к столу» заняли отдельные оттиски различных приказов, воззваний, объявлений и плакатов.
В отличие от Германии, которая готовилась к пропагандистской деятельности заранее, Советский Союз вступил в психологическую борьбу уже с началом войны. Для решения этой задачи были задействованы огромные силы. Об успешности этой акции свидетельствует хотя бы тот факт, что многие сюжеты советских пропагандистских материалов позже были использованы в информационно-психологической войне США и других западных стран против СССР. Известный американский специалист по организации и ведению пропаганды в годы Первой и Второй мировых войн П. Лайнбарджер отмечал в своей книге «Психологическая война», что русские в этой области творчески применяли опыт прошлого и действительную изобретательность. За их усилиями скрывалась дальновидная политика.
Вопрос об открытии «фронта без огня», т.е. ведение пропаганды на войска и население Германии был рассмотрен на высшем уровне 25 июня 1941 года. В этот день решением Политбюро ЦК ВКП(б) и правительства было образовано Советское бюро военно-политической пропаганды. Его рабочим органом стал 7-й отдел (позже управление) Главного политического управления. Вскоре аппараты 7-х отделов развернули свои действия на всех фронтах. Уже в июле 1941 года издавалось 18 газет на иностранных языках, из них 10 - на немецком. Начались регулярные передачи по радио на немецком, финском, румынском языках. За первые недели войны в Москве было издано 67 листовок тиражом 90 миллионов экземпляров. Был налажен выпуск листовок и на фронтах. Листовки распространялись силами авиации и специальными артиллерийскими средствами. Участвовали в этом разведподразделения и партизанские отряды. Следует заметить, что уже с первых дней войны как отделы, так и армейские отделения и должности офицеров спецпропаганды в политотделах дивизий были укомплектованы работниками, имевшими опыт научной и педагогической деятельности, знавшими иностранные языки. В их числе были филологи, историки, экономисты, а также писатели, поэты, журналисты, известные советские художники.
Содержание фронтовой пропаганды Красной Армии определялось следующими направлениями:
- разъяснение справедливого характера войны со стороны Советского Союза, разоблачение как виновников войны лично Гитлера и его окружения;
- показ роста сил Красной Армии и, таким образом, неизбежности поражения Германии;
- пропаганда плена как пути спасения и возвращения после войны на родину.
Эти основные направления дополнялись и конкретизировались в соответствии с военно-политической обстановкой, ходом военных действий, политико-моральным состоянием войск противника.
На первом этапе войны в условиях немецких побед главным аргументом стал тезис: «Вы измеряете ваши успехи количеством пройденных километров, мы же измеряем наши успехи числом уничтоженных немецких дивизий. Нашу территорию мы возьмём обратно, ваших же дивизий вам никогда не вернуть».
Первые успехи советских войск под Москвой, Ростовом, Тихвином были использованы для доказательства провала блицкрига и конца мифа о непобедимости немецкой армии. Постепенно стали меняться и акценты пропагандистских материалов. Их центральным положением стало заявление, что Советская армия не воюет с немецким народом.
В 7-х отделах расширялась работа по систематическому изучению политико-морального и психологического состояния личного состава вражеских войск. По существовавшему порядку, органы разведки передавали в отделы трофейные письма, фотографии, дневники, газеты и другие печатные издания. После анализа поступавших материалов информация из них использовалась в листовках, обращениях, звукопередачах, что способствовало повышению достоверности нашей пропаганды.
Интересна история с советской листовкой «Благодарность Гитлера». В ней были использованы трофейные документы, из которых следовало, что ефрейтор Эрнст-Альберт Вульф длительное время не мог добиться от властей округа Варен-Мюритц предоставления пособия его престарелой матери. Не добившись справедливости, ефрейтор пал на Восточном фронте. Листовка заканчивалась вопросом: «А ты, немецкий солдат, готов отдать свою молодую жизнь за благодарность Гитлера?»
Распространённая на фронте листовка вызвала большой резонанс среди военнослужащих германской армии. Этот факт вынудил главное командование Вермахта направить властям округа Варен-Мюритц запрос. Те, в свою очередь, обеспокоенные высоким вмешательством, поспешили решить этот вопрос положительно. Так фрау Вульф с помощью советских пропагандистов получила, наконец, своё пособие.
В заключение хотелось бы привести текст одной листовки, выполненной с присущим русскому человеку юмором, правда, в данном случае, в контексте с войной, довольно мрачноватым. Адресована она была советским гражданам, находившимся на оккупированных немцами территориях.
«В своих плакатах немецкие захватчики предлагают крестьянам оккупированных районов «удобрять землю умеренно перепревшим навозом».
По этому случаю, колхозники одной из деревень, занятой немцами, написали немецкому коменданту: «Скота у нас нет - его ваши солдаты перерезали. Навоза тоже нет. Есть только немцы. Ими мы и удобрим нашу многострадальную землю».
Население этой деревни ушло в партизаны и сейчас беспощадно уничтожает немецких угнетателей».
Окороков А., «Мастер Ружье»
