Звезда фронтового неба
Вглядитесь в прелестное, полное юного задора лицо на старом фото. Старшему поколению оно напомнит суперзвезду довоенного отечественного киноэкрана. И не удивительно. Не только на фото, но и в жизни ее часто принимали за выдающуюся киноактрису — кумира публики. Но если бы киношники заинтересовались судьбой нашей героини, то суперзвезды экрана сражались бы за неординарную роль — боевого офицера, звезды фронтового неба Великой Отечественной. А начался ее боевой путь еще раньше.
Будущая мама
1939 год, ноябрь. Ольга Лисикова ждет ребенка. Ноябрь-март — самый тяжелый период беременности... Но именно в тот самый ноябрь 39-го грянула Финская кампания, суровая, непопулярная, холодная. И она, ощущая под сердцем зарождение новой жизни, день за днем всю ту студеную зиму спасала жизни бойцов — вывозила самолетом раненых. В марте заключили мир, но пилоты все летали и летали, сажая крылатые машины на промерзшие озера до апреля...
После пяти месяцев беременности положено было переводить будущих мам на более легкую работу, как тогда говорили, в легкотрудницы. Но в регламентации не было профессии «летчица». И ее перевели на «легкие» воздушные прогулки над городом. А ведь самое трудное в любом полете и наибольшее напряжение для пилота — взлет и посадка. До того она летала на Москву — один вылет в день. А теперь на воздушных прогулках — каждый час то взлет, то посадка. Облегчили...
Справлялась. Пока живот не вырос настолько, что мешал взять рукоятку управления на себя. Но рядом были коллеги, которые вошли в положение и вывели рукоятку управления на борт. Так и летала до декретного отпуска. И благополучно родила замечательную девочку.
А потом грянула еще одна война.
Ольга Михайловна Лисикова — единственный командир экипажа, которая во время Великой Отечественной летала на двух американских самолетах: СИ-47 и «Дуглас». И не только на них. Студентка, комсомолка, спортсменка и, наконец, просто несравненная красавица, стала известной всей нашей стране.
«280 боевых вылетов Ольги Лисиковой спасли жизнь сотням раненых бойцов и офицеров Красной Армии. Отважная летчица побывала на всех фронтах — от Баренцева до Черного морей, доставила на линию огня десятки тонн боеприпасов, медикаментов, продовольствия...» — это из плаката, который в годы войны украшал все аэропорты Советского Союза.
А она продолжала летать — всего 408 боевых вылетов без ранений и «битой» машины.
Как «кукурузник» «мессер» завалил
Это случилось 10 октября 1941 г. Ольга Михайловна вспоминает: «Взяла двух раненых с передовой, лечу. В хвост заходит «мессершмитт». Не могу поверить! Мой «кукурузник» еще не перекрашен в зеленый цвет. Белый, серебристый, и ярко-красные кресты. По всем законам (международные законы войны запрещали нападать на объекты с красным крестом. — Прим. ред.) его трогать нельзя...
В двадцать лет так не хотелось умирать! И обида за собственное бессилие! А со мной раненые, которые ничего и не знают о приближении опасности.
Вижу внизу — расщелина, река течет между двумя обрывами. В момент, когда я спикировала в расщелину, — трассирующая очередь над нашим самолетом. А я развернулась, прижалась к воде и — между двух берегов. Выигрыш во времени — фашисту надо снова набирать высоту, потом искать эту «этажерку», еще и отчертыхаться, наверное: обидно же! Ас неба и не справилась с какой-то букашкой!
Река поворачивает круто вправо — беру резко вправо. И сильный удар по хвостовому оперению. Руль работает, но машина фактически неуправляема. Даю полный газ, поднимаю над обрывом. Буквально рядом аэропорт. Села. Выскочила из кабины.
Ко мне бегут военные, кричат: «Смотрите, смотрите!» Смотрю — «мессер» мой горит. Спикировав на меня, он начал, как и положено, «вытягивать», но осадки ему не хватило. Он и врезался в землю...»
Начали летать большие самолеты через Ладогу в Ленинград. И Ольга Лисикова решила во что бы то ни стало стать командиром такого самолета. Ленинград! Это — ее детство, учителя, первые спортивные успехи, вступление в комсомол, замужество, дочь...
Женщин в Летный центр не принимали. Но для нее открылась «зеленая улица» как лучшему спортсмену Аэрофлота (играла центром нападения в команде Аэрофлота). Во главе же Летного центра был ас Шабанов, первый в СССР налетавший 1.000.000 км. Он частенько судил на соревнованиях, ту же Лисикову не единожды награждал грамотами. И на «слабый» пол Ольги не обратил внимания.
Она с отличием закончила учебу и была принята в 10-ю дивизию авиации особого назначения.
Транспортный самолёт Douglas DC-3. На такой машине летала О.М. Лисикова
В тыл врага
Спецполетов у Лисиковой было девять. Особенно запомнился один.
Разведчики — красивая пара. Изящная дама в каракулевом манто и ей под стать — холеный кавалер. Молодые. Ей -28 лет, ему -35. У них шлемы, парашюты. И сопровождающий.
Ольга Михайловна рассказывает: «Линию фронта переходим на 4000-4500 метрах, не меньше. Потом — резкое снижение. И на бреющем идем не выше трехсот метров. У немцев уже были локаторы, которые выше трехсот метров засекали, ниже — не могли. Но! Весь мой маршрут состоял из отрезков. Мы должны сторониться любых станций, населенных пунктов, укрепленных мостов. Будто змейкой — по изгибу реки, например.
Подлетаем к заданной точке. А сбросить надо там и только там, и не дай Бог ошибиться. Тогда, как говорили наши командиры, лучше не возвращаться.
Приготовиться! Сигнал: «Прыгать!». Бортмеханик и сопровождающий помогают разведчикам выброситься в точку.
Но нельзя тут же повернуть самолет. Вдруг кто-то засечет: был и повернул именно здесь. Еще 10-15 км прямо, 20 км в сторону. И снова по маршруту. Наконец 4000 метров. Бортмеханик сообщает: «Рама» («фоккевульф-190»). От нее не скрыться.
Наш СИ-47 пузатый, большой. Баки в крыле, два добавочных бака внутри. Немец пока не расстреливает нас, барражирует. И такая беда — небо ясное! Чуточку надо бы спикировать. А он понял маневр: снаряды уже посыпались. Тут я спикировала и — под пелену!
Перешли линию фронта, выполнили задание. И когда пора снова идти на высоту, чтобы вернуться через линию фронта, бортмеханик докладывает: перебиты тросы к подаче горючего. То есть у нас — полные баки. А горючего нет. И это в тылу врага...
Автолюбители поймут: когда я сегодня веду свою «Ниву», могу еще примерно 60-70 км протянуть после того, как датчик покажет, что бензин на нуле. А тогда я не знала, сколько оставил конструктор до того, как два винта моих остановятся. Набор высоты, конечно, отпадает — расход большой. Хотя бы бреющем перейти линию фронта! А там и без шасси можно садиться. Красная лампочка горит. Лечу. Вот она, линия!»
В такие критические минуты, на грани между жизнью и смертью, даже к самым отважным мужчинам приходит щемящее чувство. Говорят, перед мысленным взором проносится вся жизнь, возникают лица самых близких, дорогих людей. О чем же думал командир экипажа?
- С той «рамой» я знала: если немец машину расстреляет, и она загорится, мой мужской экипаж сделает все, чтобы первой меня выбросить с парашютом. А я командир! Должна — последней!
Так скажу:
«Зачем мне орден?»
После не то третьего, не то четвертого спецполета представили ее к высшей тогда награде — ордену Ленина. Пришли награды, а у Лисиковой нет даже медали!
Сослуживцы в недоумении — все, кроме начальника штаба: «Ольга! Мы тут передумали про орден Ленина. Вдруг ты зазнаешься? Зато решено выпустить плакат: «Летайте, как Ольга Лисикова!»
А уже после войны идет Ольга по Невскому проспекту. И надвигается на нее целый «иконостас» — груда орденов и медалей. Обладатель — тот самый начальник штаба.
- Как вы, однако, славно воевали, судя по наградам! — комментирует Лисикова. — А вот я ваш плакат на шею повесить, к сожалению, не могу.
О мужской галантности и заботе о прекрасной летчице можно рассказывать анекдоты. Как-то после учиненного разноса некий маршал предложил Лисиковой полетать на международной правительственной линии. Это был, пожалуй, единственный случай в практике, когда женщина регулярно правила самолетом с членами правительства и генералитетом на борту.
«Военная тайна» боевого командира
Американцы показывали Б-29, «летающую крепость».
- Я подрулила, — вспоминает Ольга Михайловна, — и всем экипажем, шесть человек, пошли мы в тот самолет. Поглазеть. Американцы нам все показали, а потом спрашивают:
- А где ваш командир?
- Да вот же, она!
- Не может быть!
«Ладно, говорю, пошли к нам на борт, покажу! Совершила с ними показательный полет. Сколько у них было восторгов!», — вспоминает она.
А еще во время войны была подмечена за Лисиковой странность: когда ее самолет приземлялся, командир не сразу выходила из него. Медлила. Кто не знал причины, терялся в догадках. Вот такая была у командира экипажа сугубо личная «военная тайна».
Неотразимая Ольга (многие ее принимали за суперпопулярную кинозвезду того времени Любовь Орлову) в боевом рейсе (невозможно поверить, но это действительно так!) накручивала бигуди и весь полет совершала в них. Потому-то по возвращении на свой аэродром ей была необходима пауза, чтобы снять бигуди и предстать перед бойцами во всей своей замечательной красе — несравненной звездой фронтового неба.
Интервью с Ольгой Михайловной Лисиковой 2007 г.
Она с самого начала понимала, что не женское это дело — служить в авиации особого назначения. А потому, когда другие командиры самолётов в перерывах между полётами играли в бильярд или просто отсыпались, она снова и снова штудировала матчастъ, часами просиживала у метеорологов, в сотый раз выверяла по карте предстоящий маршрут. За всё время службы ни разу не получила хотя бы замечания. Только одно: приземлившись после выполнения очередного задания, выходила с докладом не сразу, как положено, а спустя 5 минут.
- Понимаете, — объясняет Ольга Михайловна, — от пилотного шлема на голове — буря в лесу. Поэтому перед вылетом я быстренько накручу бигуди, а после посадки сниму, наведу причесочку и только после этого бегу с рапортом.
Впрочем, отчислили Ольгу Лисикову не куда — нибудь, а в международно — правительственную авиацию. И стала она возить генералов, маршалов, наркомов, иностранные делегации. Уже в последнюю зиму войны получила новое ответственное поручение — со стойбищ Крайнего Севера срочно перебросить в Нарьян — Мар, а оттуда в Архангельск пушнину и улов ценных рыб.
- В 1945 году я упала без сознания прямо на улице, потом — дома. Я сутками лежала как в летаргическом сне. Профессор пришёл, осмотрел и поставил диагноз: "Результат долгого пребывания без воздуха !" Ведь я в условиях Заполярья, не понимая, что на Крайнем Севере воздух более разрежённый, забиралась на 5500 метров без кислородной маски ! Просто на больших высотах летишь быстрей, и за один световой день удавалось 2 раза обернуться.
Почти всю войну лётчик 1-го класса Ольга Лисикова воевала на наиболее опасных и ответственных участках. Она по праву считалась одним из асов отечественной авиации. В самых рискованных ситуациях не потеряла ни одной машины и ни одного члена своего экипажа. Не раз блестяще выполняла даже те задания, которые оказывались не по плечу мужчинам. Почему же, начав войну Лейтенантом, она дослужилась всего лишь до Старшего лейтенанта и все её боевые награды — ордена Красного Знамени и Красной Звезды, 2 ордена Отечественной войны и медаль "За боевые заслуги".
Спустя более полувека ответить на этот воспрос трудно. Но есть два, на мой взгляд, вполне реальных предположения.
Первое. На самом деле Василий Лисиков вовсе не погиб в Октябре 1941 года, как сказали Ольге его товарищи. Самолёт его действительно при падении взорвался на их глазах, но 3-е членов экипажа, в том числе командир, как позже выяснилось, были выброшены взрывной волной из развалившейся надвое машины и тяжелораненые взяты в плен. Василий прошёл сначала нацистский лагерь, затем сталинский фильтрационный и вернулся в Ленинград только в 1946 году.
Ольга Михайловна всю войну считала мужа погибшим, но бдительные особисты числили его пропавшим без вести, причём на вражеской территории. А по законам того времени жена такого мужа вряд ли могла рассчитывать на высокие чины, награды и звания. То, что Лисиковой доверяли столь ответственные полёты, уже само по себе было чудом.
И второе. Надо знать Ольгу Михайловну: она отличалась не только редкой красотой, но и крайней независимостью. А на войне, как известно, мужское начальство женскую гордость не жалует.
В 1995 году Ольга Михайловна была в Москве на праздновании 50-летия Победы. Уже перед самым отъездом из гостиницы раздался телефонный звонок:
- Оля, мы только что были в музее на Поклонной горе ! — услышала она взволнованный голос одного из старых боевых друзей. — Там твой портрет среди наших самых прославленных лётчиков ! Наконец-то тебя оценили по достоинству !
На коленях перед летчицей
В 44-м году под Львовом упал американский самолет. Лисикову отправили на помощь. По завершении операции руководитель спасателей склонил перед Ольгой голову и пообещал: "Если когда-нибудь понадобится помощь — дай знать, и американцы, как один, встанут на твою защиту". Прошло много лет, и в 2008 году пришло письмо от подполковника Майкла О’Хары, начальника отдела по делам военнопленных и пропавших без вести. Он хотел навестить Лисикову в Доме ветеранов в один из своих визитов.
И действительно приехал. Майкл опустился на колени перед легендой авиации и так простоял всю встречу.
Легендарная летчица, ветеран Великой Отечественной войны Ольга Лисикова скончалась 7 сентября на 95 году жизни в Санкт-Петербурге. Последние годы Ольга Михайловна !доживала в «Доме ветеранов войны» в Павловске. Её имя навсегда останется в истории советской и российской авиации.
Похоронена на кладбище «Памяти жертв 9 января» в Санкт-Петербурге.
Будущая мама
1939 год, ноябрь. Ольга Лисикова ждет ребенка. Ноябрь-март — самый тяжелый период беременности... Но именно в тот самый ноябрь 39-го грянула Финская кампания, суровая, непопулярная, холодная. И она, ощущая под сердцем зарождение новой жизни, день за днем всю ту студеную зиму спасала жизни бойцов — вывозила самолетом раненых. В марте заключили мир, но пилоты все летали и летали, сажая крылатые машины на промерзшие озера до апреля...
После пяти месяцев беременности положено было переводить будущих мам на более легкую работу, как тогда говорили, в легкотрудницы. Но в регламентации не было профессии «летчица». И ее перевели на «легкие» воздушные прогулки над городом. А ведь самое трудное в любом полете и наибольшее напряжение для пилота — взлет и посадка. До того она летала на Москву — один вылет в день. А теперь на воздушных прогулках — каждый час то взлет, то посадка. Облегчили...
Справлялась. Пока живот не вырос настолько, что мешал взять рукоятку управления на себя. Но рядом были коллеги, которые вошли в положение и вывели рукоятку управления на борт. Так и летала до декретного отпуска. И благополучно родила замечательную девочку.
А потом грянула еще одна война.
Ольга Михайловна Лисикова — единственный командир экипажа, которая во время Великой Отечественной летала на двух американских самолетах: СИ-47 и «Дуглас». И не только на них. Студентка, комсомолка, спортсменка и, наконец, просто несравненная красавица, стала известной всей нашей стране.
«280 боевых вылетов Ольги Лисиковой спасли жизнь сотням раненых бойцов и офицеров Красной Армии. Отважная летчица побывала на всех фронтах — от Баренцева до Черного морей, доставила на линию огня десятки тонн боеприпасов, медикаментов, продовольствия...» — это из плаката, который в годы войны украшал все аэропорты Советского Союза.
А она продолжала летать — всего 408 боевых вылетов без ранений и «битой» машины.
Как «кукурузник» «мессер» завалил
Это случилось 10 октября 1941 г. Ольга Михайловна вспоминает: «Взяла двух раненых с передовой, лечу. В хвост заходит «мессершмитт». Не могу поверить! Мой «кукурузник» еще не перекрашен в зеленый цвет. Белый, серебристый, и ярко-красные кресты. По всем законам (международные законы войны запрещали нападать на объекты с красным крестом. — Прим. ред.) его трогать нельзя...
В двадцать лет так не хотелось умирать! И обида за собственное бессилие! А со мной раненые, которые ничего и не знают о приближении опасности.
Вижу внизу — расщелина, река течет между двумя обрывами. В момент, когда я спикировала в расщелину, — трассирующая очередь над нашим самолетом. А я развернулась, прижалась к воде и — между двух берегов. Выигрыш во времени — фашисту надо снова набирать высоту, потом искать эту «этажерку», еще и отчертыхаться, наверное: обидно же! Ас неба и не справилась с какой-то букашкой!
Река поворачивает круто вправо — беру резко вправо. И сильный удар по хвостовому оперению. Руль работает, но машина фактически неуправляема. Даю полный газ, поднимаю над обрывом. Буквально рядом аэропорт. Села. Выскочила из кабины.
Ко мне бегут военные, кричат: «Смотрите, смотрите!» Смотрю — «мессер» мой горит. Спикировав на меня, он начал, как и положено, «вытягивать», но осадки ему не хватило. Он и врезался в землю...»
Начали летать большие самолеты через Ладогу в Ленинград. И Ольга Лисикова решила во что бы то ни стало стать командиром такого самолета. Ленинград! Это — ее детство, учителя, первые спортивные успехи, вступление в комсомол, замужество, дочь...
Женщин в Летный центр не принимали. Но для нее открылась «зеленая улица» как лучшему спортсмену Аэрофлота (играла центром нападения в команде Аэрофлота). Во главе же Летного центра был ас Шабанов, первый в СССР налетавший 1.000.000 км. Он частенько судил на соревнованиях, ту же Лисикову не единожды награждал грамотами. И на «слабый» пол Ольги не обратил внимания.
Она с отличием закончила учебу и была принята в 10-ю дивизию авиации особого назначения.
Транспортный самолёт Douglas DC-3. На такой машине летала О.М. Лисикова
В тыл врага
Спецполетов у Лисиковой было девять. Особенно запомнился один.
Разведчики — красивая пара. Изящная дама в каракулевом манто и ей под стать — холеный кавалер. Молодые. Ей -28 лет, ему -35. У них шлемы, парашюты. И сопровождающий.
Ольга Михайловна рассказывает: «Линию фронта переходим на 4000-4500 метрах, не меньше. Потом — резкое снижение. И на бреющем идем не выше трехсот метров. У немцев уже были локаторы, которые выше трехсот метров засекали, ниже — не могли. Но! Весь мой маршрут состоял из отрезков. Мы должны сторониться любых станций, населенных пунктов, укрепленных мостов. Будто змейкой — по изгибу реки, например.
Подлетаем к заданной точке. А сбросить надо там и только там, и не дай Бог ошибиться. Тогда, как говорили наши командиры, лучше не возвращаться.
Приготовиться! Сигнал: «Прыгать!». Бортмеханик и сопровождающий помогают разведчикам выброситься в точку.
Но нельзя тут же повернуть самолет. Вдруг кто-то засечет: был и повернул именно здесь. Еще 10-15 км прямо, 20 км в сторону. И снова по маршруту. Наконец 4000 метров. Бортмеханик сообщает: «Рама» («фоккевульф-190»). От нее не скрыться.
Наш СИ-47 пузатый, большой. Баки в крыле, два добавочных бака внутри. Немец пока не расстреливает нас, барражирует. И такая беда — небо ясное! Чуточку надо бы спикировать. А он понял маневр: снаряды уже посыпались. Тут я спикировала и — под пелену!
Перешли линию фронта, выполнили задание. И когда пора снова идти на высоту, чтобы вернуться через линию фронта, бортмеханик докладывает: перебиты тросы к подаче горючего. То есть у нас — полные баки. А горючего нет. И это в тылу врага...
Автолюбители поймут: когда я сегодня веду свою «Ниву», могу еще примерно 60-70 км протянуть после того, как датчик покажет, что бензин на нуле. А тогда я не знала, сколько оставил конструктор до того, как два винта моих остановятся. Набор высоты, конечно, отпадает — расход большой. Хотя бы бреющем перейти линию фронта! А там и без шасси можно садиться. Красная лампочка горит. Лечу. Вот она, линия!»
В такие критические минуты, на грани между жизнью и смертью, даже к самым отважным мужчинам приходит щемящее чувство. Говорят, перед мысленным взором проносится вся жизнь, возникают лица самых близких, дорогих людей. О чем же думал командир экипажа?
- С той «рамой» я знала: если немец машину расстреляет, и она загорится, мой мужской экипаж сделает все, чтобы первой меня выбросить с парашютом. А я командир! Должна — последней!
Так скажу:
«Зачем мне орден?»
После не то третьего, не то четвертого спецполета представили ее к высшей тогда награде — ордену Ленина. Пришли награды, а у Лисиковой нет даже медали!
Сослуживцы в недоумении — все, кроме начальника штаба: «Ольга! Мы тут передумали про орден Ленина. Вдруг ты зазнаешься? Зато решено выпустить плакат: «Летайте, как Ольга Лисикова!»
А уже после войны идет Ольга по Невскому проспекту. И надвигается на нее целый «иконостас» — груда орденов и медалей. Обладатель — тот самый начальник штаба.
- Как вы, однако, славно воевали, судя по наградам! — комментирует Лисикова. — А вот я ваш плакат на шею повесить, к сожалению, не могу.
О мужской галантности и заботе о прекрасной летчице можно рассказывать анекдоты. Как-то после учиненного разноса некий маршал предложил Лисиковой полетать на международной правительственной линии. Это был, пожалуй, единственный случай в практике, когда женщина регулярно правила самолетом с членами правительства и генералитетом на борту.
«Военная тайна» боевого командира
Американцы показывали Б-29, «летающую крепость».
- Я подрулила, — вспоминает Ольга Михайловна, — и всем экипажем, шесть человек, пошли мы в тот самолет. Поглазеть. Американцы нам все показали, а потом спрашивают:
- А где ваш командир?
- Да вот же, она!
- Не может быть!
«Ладно, говорю, пошли к нам на борт, покажу! Совершила с ними показательный полет. Сколько у них было восторгов!», — вспоминает она.
А еще во время войны была подмечена за Лисиковой странность: когда ее самолет приземлялся, командир не сразу выходила из него. Медлила. Кто не знал причины, терялся в догадках. Вот такая была у командира экипажа сугубо личная «военная тайна».
Неотразимая Ольга (многие ее принимали за суперпопулярную кинозвезду того времени Любовь Орлову) в боевом рейсе (невозможно поверить, но это действительно так!) накручивала бигуди и весь полет совершала в них. Потому-то по возвращении на свой аэродром ей была необходима пауза, чтобы снять бигуди и предстать перед бойцами во всей своей замечательной красе — несравненной звездой фронтового неба.
Интервью с Ольгой Михайловной Лисиковой 2007 г.
Она с самого начала понимала, что не женское это дело — служить в авиации особого назначения. А потому, когда другие командиры самолётов в перерывах между полётами играли в бильярд или просто отсыпались, она снова и снова штудировала матчастъ, часами просиживала у метеорологов, в сотый раз выверяла по карте предстоящий маршрут. За всё время службы ни разу не получила хотя бы замечания. Только одно: приземлившись после выполнения очередного задания, выходила с докладом не сразу, как положено, а спустя 5 минут.
- Понимаете, — объясняет Ольга Михайловна, — от пилотного шлема на голове — буря в лесу. Поэтому перед вылетом я быстренько накручу бигуди, а после посадки сниму, наведу причесочку и только после этого бегу с рапортом.
Впрочем, отчислили Ольгу Лисикову не куда — нибудь, а в международно — правительственную авиацию. И стала она возить генералов, маршалов, наркомов, иностранные делегации. Уже в последнюю зиму войны получила новое ответственное поручение — со стойбищ Крайнего Севера срочно перебросить в Нарьян — Мар, а оттуда в Архангельск пушнину и улов ценных рыб.
- В 1945 году я упала без сознания прямо на улице, потом — дома. Я сутками лежала как в летаргическом сне. Профессор пришёл, осмотрел и поставил диагноз: "Результат долгого пребывания без воздуха !" Ведь я в условиях Заполярья, не понимая, что на Крайнем Севере воздух более разрежённый, забиралась на 5500 метров без кислородной маски ! Просто на больших высотах летишь быстрей, и за один световой день удавалось 2 раза обернуться.
Почти всю войну лётчик 1-го класса Ольга Лисикова воевала на наиболее опасных и ответственных участках. Она по праву считалась одним из асов отечественной авиации. В самых рискованных ситуациях не потеряла ни одной машины и ни одного члена своего экипажа. Не раз блестяще выполняла даже те задания, которые оказывались не по плечу мужчинам. Почему же, начав войну Лейтенантом, она дослужилась всего лишь до Старшего лейтенанта и все её боевые награды — ордена Красного Знамени и Красной Звезды, 2 ордена Отечественной войны и медаль "За боевые заслуги".
Спустя более полувека ответить на этот воспрос трудно. Но есть два, на мой взгляд, вполне реальных предположения.
Первое. На самом деле Василий Лисиков вовсе не погиб в Октябре 1941 года, как сказали Ольге его товарищи. Самолёт его действительно при падении взорвался на их глазах, но 3-е членов экипажа, в том числе командир, как позже выяснилось, были выброшены взрывной волной из развалившейся надвое машины и тяжелораненые взяты в плен. Василий прошёл сначала нацистский лагерь, затем сталинский фильтрационный и вернулся в Ленинград только в 1946 году.
Ольга Михайловна всю войну считала мужа погибшим, но бдительные особисты числили его пропавшим без вести, причём на вражеской территории. А по законам того времени жена такого мужа вряд ли могла рассчитывать на высокие чины, награды и звания. То, что Лисиковой доверяли столь ответственные полёты, уже само по себе было чудом.
И второе. Надо знать Ольгу Михайловну: она отличалась не только редкой красотой, но и крайней независимостью. А на войне, как известно, мужское начальство женскую гордость не жалует.
В 1995 году Ольга Михайловна была в Москве на праздновании 50-летия Победы. Уже перед самым отъездом из гостиницы раздался телефонный звонок:
- Оля, мы только что были в музее на Поклонной горе ! — услышала она взволнованный голос одного из старых боевых друзей. — Там твой портрет среди наших самых прославленных лётчиков ! Наконец-то тебя оценили по достоинству !
На коленях перед летчицей
В 44-м году под Львовом упал американский самолет. Лисикову отправили на помощь. По завершении операции руководитель спасателей склонил перед Ольгой голову и пообещал: "Если когда-нибудь понадобится помощь — дай знать, и американцы, как один, встанут на твою защиту". Прошло много лет, и в 2008 году пришло письмо от подполковника Майкла О’Хары, начальника отдела по делам военнопленных и пропавших без вести. Он хотел навестить Лисикову в Доме ветеранов в один из своих визитов.
И действительно приехал. Майкл опустился на колени перед легендой авиации и так простоял всю встречу.
Легендарная летчица, ветеран Великой Отечественной войны Ольга Лисикова скончалась 7 сентября на 95 году жизни в Санкт-Петербурге. Последние годы Ольга Михайловна !доживала в «Доме ветеранов войны» в Павловске. Её имя навсегда останется в истории советской и российской авиации.
Похоронена на кладбище «Памяти жертв 9 января» в Санкт-Петербурге.
