Оружие в жизни и творчестве А. Гайдара
В январе 1918 года Аркадий Голиков сходил на толкучку и купил себе пистолет. Это была не проблема в Арзамасе. Фронтовики сбывали трофейные сувениры окопной жизни. Кроме того, отправляли оружейные посылки домой. Рынок был насыщен таким товаром.
14-летний Аркадий состоял в боевой дружине большевиков, в которой на время патрулирования в городе и выполнения других обязанностей выдавали боевую винтовку. В школьном дневнике он написал номер закреплённого за ним оружия: 302939. Для повседневного ношения винтовка подростку, конечно, не годилась. Тяжёлая, длинная. Хотелось пострелять из неё, но с этим было строго. Однажды Аркадий не выдержал и пальнул по воронам, сидевшим на куполе храма. За это получил выволочку.
Поэтому приобретённый пистолет снимал проблемы активного общения с оружием. Он всегда был под рукой. Вид у Аркадия был солдатский: простая шинель, грубый ремень и лихо заломленная шапка, похожая на папаху. Он засунул пистолет за ремень. В таком виде сфотографировался. Этот образ боевика-подростка донесла до нас старая фотография с оборванным внизу краем.
Судя по ней, у Аркадия была самая первая модель браунинга 1900 года. Кобуры под него не имелось. А если таскать в кармане, то сразу почувствуешь приличный вес - 625 граммов. В магазин пистолета входило семь патронов калибра 7,65 мм.
Поступив на военную службу и уехав в Москву, он обзавёлся служебным оружием. «Я знаю, что некоторые посылают винтовки с фронта в подарок кому-нибудь, - писал Аркадий отцу на фронт. - Как это делается? Может, можно как-нибудь и мне прислать. Уж очень мне хочется, чтобы что-нибудь на память о войне осталось».
Отец с фронта ничего не прислал. «Память о войне» - мужское увлечение, которое Гайдар пронёс через всю жизнь. В оружии он хорошо разбирался, всегда интересовался новинками и умел пользоваться. Школа у него была хорошая: командирские курсы, гражданская война, служба в Частях Особого Назначения.
У курсанта Голикова была пехотная винтовка Мосина образца 1891 года. Потом командиру Голикову выдали наган и саблю. Это оружие было с ним всегда, в командировках, при переводе в другую часть. В одном из документов того времени отмечено, что у прибывшего на новую должность краскома Голикова имеется в наличии револьвер наган и десять патронов к нему.
В современном восприятии наган в те революционные времена - вещь обыденная, самый распространённый револьвер. На самом деле, это не совсем так. Красной армии оружия не хватало. В ход шли даже тяжёлые, устаревшие шестизарядные русские «смит-вессоны» и другие, самые разнообразные револьверы из арсеналов ещё девятнадцатого века. Поэтому, без сомнения, Голиков, получивший новенький офицерский револьвер наган, был в привилегированном положении.
В писательской автобиографии, газетных публикациях, Гайдар упоминал о другом служебном оружии - «Маузер» С.96, которое стало символом революции и гражданской войны.
С 15 до 18 лет Аркадий Голиков воевал на многих фронтах гражданской войны. Несмотря на подростковый возраст, он подтвердил свой командирский статус и выжил. Конечно, это счастливое соединение обстоятельств и личных качеств. Но важно и то, что под рукой всегда было надёжное оружие, лучшее по тем временам. В гражданской жизни бывшего краскома Голикова отлучили от боевого оружия. Отлучила его на долгие годы контузия. Уйдя в запас, комполка Голиков стал частым пациентом психбольниц. Он состоял на специальном учёте. Его фамилия была внесена в конторскую книгу невропатолога. Таким людям огнестрельное и холодное оружие не доверяли.
Доступной Гайдару была лишь пневматика. Сын Тимур вспоминал: «Учил обращаться с оружием. Не мог равнодушно пройти мимо тира. Отлично стрелял сам и насыпал ребятишкам свинцовые пульки для духового ружья, после которых ладони оставались восхитительно чёрными».
Это увлечение передалось сыну. У Тимура Аркадьевича была неплохая коллекция старинного огнестрельного и холодного оружия, которое он привозил из Афганистана и других командировок. В квартире «писательского» дома на Соколе он установил стенд, на котором красовались ковбойские кольты, капсюльные и кремневые пистолеты. А дополняли преемственность поколений в угловой комнате-кабинете над диваном две фотографии, по которым можно было сравнить мужчин с кортиками - отца и сына.
Подростковое увлечение Гайдара оружием, профессиональное владение им в дальнейшем отразило всё творчество писателя. В повести «Школа» несколько страниц посвящено пистолету. Тяжеловатый браунинг модели 1900 года для подростка, героя книги, не подходил. Поэтому писатель «подарил» ему маузер, но не тот, огромный, десятизарядный К96, а карманный, 1910 года выделки, под маломощный и очень популярный в то время 6,35-мм патрон. Вес его на 200 граммов меньше первой модели браунинга, а ёмкость на два патрона больше. Вроде бы дамская штучка, но смотрится по габаритам, ухватистому размеру рукоятки гораздо солиднее, чем 6,35-мм бельгийский браунинг модели 1906 года, обычно называвшийся «дамским». Вот как описывается появление маузера в повести:
«Я развернул свёрток - там лежал небольшой маузер и запасная обойма.
- Что ещё отец выдумал! - сказала недовольно мать. - Разве это игрушка?
- Ничего, - ответил солдат. - Что у тебя сын дурной, что ли? Гляди-ка, ведь он вон уже какой, с меня ростом скоро будет. Пусть спрячет пока. Хороший пистолет. Его Алексей в германском окопе нашёл. Хорошая штука. Потом всегда пригодиться может.
Я потрогал холодную точёную рукоятку и, осторожно завернув маузер, положил его в ящик».
В повести «Тимур и его команда» старый револьвер займёт то место, которое ему отводилось в истории.
«Справа, возле кожаных автомобильных краг, лежал старый, ободранный револьвер. Тут же у стола в облупленных и исцарапанных ножнах стояла кривая турецкая сабля».
Напомню, что интерес безалаберной девчонки к театральному реквизиту закончился случайным выстрелом, грохотом, дымом и разбитым зеркалом.
Обаятельный карманный маузер всё-таки не являлся правдой жизни. Браунингов в предвоенном Советском Союзе было гораздо больше. Они использовались в качестве гражданского оружия, но оно дозволялось только партийным, комсомольским и хозяйственным работникам.
Жена Гайдара журналистка Лия Соломянская, редактируя газету политодела в курской глубинке, имела личный браунинг. По воспоминаниям Тимура Гайдара, однажды на зимней, лесной дороге их возок сопровождала волчья стая. Ямщик, схватившись за топор, гнал лошадь, а интеллигентная женщина палила с саней из пистолета по лесным разбойникам.
Поэтому, когда в повести «Военная тайна» рядовой инженер хватается за пистолет, у современников Гайдара эта ситуация не вызывала особых вопросов:
«Стой!.. Назад... Назад, Алька! - в страхе закричал Сергей и, вырвав из кармана браунинг, он грохнул по пьяному.»
В гайдаровских произведениях браунинг безличен, хотя моделей этого пистолета было много. Боевые модели 1910 и 1922 годов шли под 7,65-мм и 9-мм патроны и пользовались большой популярностью в Европе вплоть до конца Второй мировой войны. В СССР был свой браунинг - компактный 6,35 мм пистолет ТК системы Коровина, по своему дизайну очень напоминавший «маузер номер один», но отличавшийся патроном с усиленным зарядом пороха по сравнению с аналогичным патроном браунинга. В магазине было восемь патронов, на один меньше маузера образца 1910 года.
Наиболее подробно тема оружия и ответственности за его использование разработана в повести «Судьба барабанщика». Главный герой находит браунинг в письменном столе:
«Выдернул ящик, приподнял газетную бумагу и увидел чёрный, тускло поблескивающий от смазки боевой браунинг. Я вынул его - он был холодный, будто только что с ледника. На левой половине его рубчатой рукоятки небольшой кусочек был выщерблен. Я вынул обойму; в ней было шесть патронов, седьмого недоставало».
Судя по определению «боевой», это семизарядный браунинг образца 1910 года весом 625 граммов с длиной ствола в 102 мм. Только у 7,65-мм пистолета этой модели ёмкость магазина составляла семь патронов. По дизайну он выгодно отличается от первой модели. В поздних моделях конструктор поместил возвратно-боевую пружину, находившуюся над стволом, на ствол.
Пистолет прекрасно вписан в детективный сюжет повести. Украдкой общаясь с оружием, Барабанщик проходит ускоренный путь прозрения, осознания собственных ошибок и выходит на догадки, которые укрепляют его решимость действовать самостоятельно, инициативно, по законом осознанной им социальной справедливости.
Напоминающий о прежних семейных связях браунинг для Барабанщика становится не только нравственной опорой, но и оружием возмездия. Конечно, это было не так просто - нажать на спусковой крючок, как делается в современных кинобоевиках.
Непросто это было и герою повести «Школа».
«...Если незнакомец даже и заметил движение моей руки, он не обратил на это внимания, потому что не знал ничего про маузер. Я крепко сжал тёплую рукоятку и тихонько сдёрнул предохранитель. В это время мой враг отошёл ещё шага на три - то ли затем, чтобы лучше оглядеть меня, а вернее всего затем, чтобы с разбегу ещё раз оглушить дубиной. Сжав задёргавшиеся губы, точно распрямляя затёкшую руку, я вынул маузер и направил его в сторону приготовившегося к прыжку человека.
Я видел, как внезапно перекосилось его лицо, слышал, как он крикнул, бросаясь на меня, и скорее машинально, чем по своей воле, нажал спуск...»
Барабанщик выжил. А для писателя Гайдара второе испытание оружием стало роковым. 26 октября 1941 года он первым вышел на фашистскую засаду у железнодорожной насыпи и получил пулемётную очередь прямо в грудь. Великая Отечественная в судьбе Гайдара прослеживается по воспоминаниям современников, которые стали общеизвестны в пересказе писателя Бориса Камова. 40 лет назад он прошёл партизанской тропой Гайдара и написал об этом. С тех пор тема оружия в его документальной и художественной реконструкции последних месяцев и дней жизни Гайдара по-прежнему нуждается в некоторых уточнениях.
Это подтверждает фронтовая фотография Аркадия Гайдара, сделанная во время посещения батальона Прудникова, о котором писатель рассказал в газетном очерке. Гайдар в военной форме с советским автоматом, одолженным у бойцов для фото. Камов обозначил его как ППШ - пистолет-пулемёт Шпагина. Но на фото не чудо штамповки и точечной сварки, а ППД - пистолет-пулемёт Дегтярёва.
На фото хорошо просматривается, как в нагрудном кармане Гайдара выпячивается небольшой пистолет. В первой книге о Гайдаре-партизане Камов идентифицирует его как браунинг, который, по воспоминаниям лейтенанта-окруженца, Гайдар позднее подарил ему. Во второй книге этот пистолет по воле Камова становится карманным вальтером. Какой модели пистолет носил Гайдар в нагрудном кармане френча, вряд ли уже прояснится. Не вызывает сомнения только калибр - это традиционные 6,35 мм. Оружие последнего шанса.
В описаниях боевого применения оружия Камов не всегда точен. У него Гайдар нажимает не на спусковой крючок немецкого автомата, очевидно, MP.38, а на гашетку, которая, как известно, атрибут станкового пулемёта.
Кроме того, Камов пишет, что Гайдар носил сумку с дисками для немецкого автомата. У «родных» немецких пистолетов-пулемётов Бергмана, Шмайссера и тем более 9-мм «Машиненпистоле 38» и его последующих модификаций (MP.40, пистолетов-пулемётов с деревянным прикладом), никаких дисков не было, только магазины на 32 патрона.
Гайдар в бою у лесопильного завода непрерывно и долго стреляет из ручного немецкого пулемёта, очевидно, MG.34. На практике это, конечно, невозможно. Ствол у пулемёта чувствителен к перегреву. Участие Гайдара в бою было не настолько эпически длительным, чтобы один ствол пулемёта без замены выдержал столько пулемётных лент, Надо помнить, что книги Камова адресованы прежде всего детям, которым такие оружейные шероховатости неведомы.
Надо заметить, что во фронтовом Киеве 1941 года столичные журналисты действовали по законам военного времени. Вот и для гражданского человека, знаменитого детского писателя без труда нашлось оружие. Он разузнал, что у военной комендатуры, рядом с Софийским собором, стоит машина с оружием.
Как воспоминал его фронтовой шофёр Александр Ольхович, «Гайдар подошёл к машине, встал на колесо и приподнял брезент».
«Машина было доверху наполнена оружием: винтовками, карабинами, даже обрезами, револьверами и пистолетами, - воспроизводит воспоминания Камов.
- Гайдар стал рыться в кузове, отбрасывая в сторону то, что ему не подходило или не нравилось, пока не вытащил кобуру с наганом. Наган был заряжен. В кобуре имелись запасные патроны. Аркадий Петрович довольный соскочил с колеса».
Пестрят некоторыми неточностями по оружию и воспоминания коллег Гайдара Михаила Котова и Бориса Лясковского. В начале они пишут о писателе с пистолетом ТТ, потом появляется наган в кобуре, далее - неизвестный пистолет под подушкой в киевской гостинице «Континенталь» и даже под головой во время мирного сна на улице.
Более определённо ведёт себя гайдаровский трофейный автомат. Видимо, это немецкий MP.38 или MP.40. С ним Гайдар возвращается с журналистского задания, приходит на встречу с киевскими тимуровцами, появляется у днепровского моста во время эвакуации. С трофейным автоматом гостит у партизан.
По воспоминаниям его товарищей по партизанскому отряду, Гайдар заменил автомат на винтовку, потом - на найденный на поле боя пулемёт Дегтярева, который стал его основным оружием, и лишь во время боя у лесопилки Гайдар взялся за трофейный пулемёт. К слову, со стрелковым оружием у партизан особых забот не было. Его много находили на местах боёв, в лесах, где прятались окруженцы. Даже за 15-летней партизанской связной числилась австрийская винтовка с сотней патронов, хотя девочка в силу своего партизанского статуса в боях не участвовала.
Другим личным оружием для постоянного ношения у Гайдара был трофейный парабеллум - подарок одного знакомого лейтенанта. Именно с этим пистолетом писатель ходил на старую партизанскую базу за продуктами и оказался на виду у немцев в свой последний час.
Детский писатель, оставивший много светлых, добрых книг, Аркадий Гайдар погиб на войне. Перед смертью он успел сказать самое главное. Его командирский голос прозвучал в статье «Берись за оружие, комсомольское племя!»: «Тебе дадут винтовку, автомат, ручной пулемёт, разных образцов гранаты. В умелых руках, при горячем, преданном Родине сердце это сила грозная и страшная. Без умения, без сноровки твоё горячее сердце вспыхнет на поле боя, как яркая сигнальная ракета, выпущенная без цели и смысла, и тотчас же погаснет, ничего не показав, истраченная зря...»
«Если ты не сумеешь поставить правильно прицел, то твоя пуля бесцельно, совсем не пугая и даже ободряя врага, пролетит мимо», - предостерегает до сих пор Гайдар.
Останин С., Журнал «Мастер Ружьё»
14-летний Аркадий состоял в боевой дружине большевиков, в которой на время патрулирования в городе и выполнения других обязанностей выдавали боевую винтовку. В школьном дневнике он написал номер закреплённого за ним оружия: 302939. Для повседневного ношения винтовка подростку, конечно, не годилась. Тяжёлая, длинная. Хотелось пострелять из неё, но с этим было строго. Однажды Аркадий не выдержал и пальнул по воронам, сидевшим на куполе храма. За это получил выволочку.
Поэтому приобретённый пистолет снимал проблемы активного общения с оружием. Он всегда был под рукой. Вид у Аркадия был солдатский: простая шинель, грубый ремень и лихо заломленная шапка, похожая на папаху. Он засунул пистолет за ремень. В таком виде сфотографировался. Этот образ боевика-подростка донесла до нас старая фотография с оборванным внизу краем.
Судя по ней, у Аркадия была самая первая модель браунинга 1900 года. Кобуры под него не имелось. А если таскать в кармане, то сразу почувствуешь приличный вес - 625 граммов. В магазин пистолета входило семь патронов калибра 7,65 мм.
Поступив на военную службу и уехав в Москву, он обзавёлся служебным оружием. «Я знаю, что некоторые посылают винтовки с фронта в подарок кому-нибудь, - писал Аркадий отцу на фронт. - Как это делается? Может, можно как-нибудь и мне прислать. Уж очень мне хочется, чтобы что-нибудь на память о войне осталось».
Отец с фронта ничего не прислал. «Память о войне» - мужское увлечение, которое Гайдар пронёс через всю жизнь. В оружии он хорошо разбирался, всегда интересовался новинками и умел пользоваться. Школа у него была хорошая: командирские курсы, гражданская война, служба в Частях Особого Назначения.
У курсанта Голикова была пехотная винтовка Мосина образца 1891 года. Потом командиру Голикову выдали наган и саблю. Это оружие было с ним всегда, в командировках, при переводе в другую часть. В одном из документов того времени отмечено, что у прибывшего на новую должность краскома Голикова имеется в наличии револьвер наган и десять патронов к нему.
В современном восприятии наган в те революционные времена - вещь обыденная, самый распространённый револьвер. На самом деле, это не совсем так. Красной армии оружия не хватало. В ход шли даже тяжёлые, устаревшие шестизарядные русские «смит-вессоны» и другие, самые разнообразные револьверы из арсеналов ещё девятнадцатого века. Поэтому, без сомнения, Голиков, получивший новенький офицерский револьвер наган, был в привилегированном положении.
В писательской автобиографии, газетных публикациях, Гайдар упоминал о другом служебном оружии - «Маузер» С.96, которое стало символом революции и гражданской войны.
С 15 до 18 лет Аркадий Голиков воевал на многих фронтах гражданской войны. Несмотря на подростковый возраст, он подтвердил свой командирский статус и выжил. Конечно, это счастливое соединение обстоятельств и личных качеств. Но важно и то, что под рукой всегда было надёжное оружие, лучшее по тем временам. В гражданской жизни бывшего краскома Голикова отлучили от боевого оружия. Отлучила его на долгие годы контузия. Уйдя в запас, комполка Голиков стал частым пациентом психбольниц. Он состоял на специальном учёте. Его фамилия была внесена в конторскую книгу невропатолога. Таким людям огнестрельное и холодное оружие не доверяли.
Доступной Гайдару была лишь пневматика. Сын Тимур вспоминал: «Учил обращаться с оружием. Не мог равнодушно пройти мимо тира. Отлично стрелял сам и насыпал ребятишкам свинцовые пульки для духового ружья, после которых ладони оставались восхитительно чёрными».
Это увлечение передалось сыну. У Тимура Аркадьевича была неплохая коллекция старинного огнестрельного и холодного оружия, которое он привозил из Афганистана и других командировок. В квартире «писательского» дома на Соколе он установил стенд, на котором красовались ковбойские кольты, капсюльные и кремневые пистолеты. А дополняли преемственность поколений в угловой комнате-кабинете над диваном две фотографии, по которым можно было сравнить мужчин с кортиками - отца и сына.
Подростковое увлечение Гайдара оружием, профессиональное владение им в дальнейшем отразило всё творчество писателя. В повести «Школа» несколько страниц посвящено пистолету. Тяжеловатый браунинг модели 1900 года для подростка, героя книги, не подходил. Поэтому писатель «подарил» ему маузер, но не тот, огромный, десятизарядный К96, а карманный, 1910 года выделки, под маломощный и очень популярный в то время 6,35-мм патрон. Вес его на 200 граммов меньше первой модели браунинга, а ёмкость на два патрона больше. Вроде бы дамская штучка, но смотрится по габаритам, ухватистому размеру рукоятки гораздо солиднее, чем 6,35-мм бельгийский браунинг модели 1906 года, обычно называвшийся «дамским». Вот как описывается появление маузера в повести:
«Я развернул свёрток - там лежал небольшой маузер и запасная обойма.
- Что ещё отец выдумал! - сказала недовольно мать. - Разве это игрушка?
- Ничего, - ответил солдат. - Что у тебя сын дурной, что ли? Гляди-ка, ведь он вон уже какой, с меня ростом скоро будет. Пусть спрячет пока. Хороший пистолет. Его Алексей в германском окопе нашёл. Хорошая штука. Потом всегда пригодиться может.
Я потрогал холодную точёную рукоятку и, осторожно завернув маузер, положил его в ящик».
В повести «Тимур и его команда» старый револьвер займёт то место, которое ему отводилось в истории.
«Справа, возле кожаных автомобильных краг, лежал старый, ободранный револьвер. Тут же у стола в облупленных и исцарапанных ножнах стояла кривая турецкая сабля».
Напомню, что интерес безалаберной девчонки к театральному реквизиту закончился случайным выстрелом, грохотом, дымом и разбитым зеркалом.
Обаятельный карманный маузер всё-таки не являлся правдой жизни. Браунингов в предвоенном Советском Союзе было гораздо больше. Они использовались в качестве гражданского оружия, но оно дозволялось только партийным, комсомольским и хозяйственным работникам.
Жена Гайдара журналистка Лия Соломянская, редактируя газету политодела в курской глубинке, имела личный браунинг. По воспоминаниям Тимура Гайдара, однажды на зимней, лесной дороге их возок сопровождала волчья стая. Ямщик, схватившись за топор, гнал лошадь, а интеллигентная женщина палила с саней из пистолета по лесным разбойникам.
Поэтому, когда в повести «Военная тайна» рядовой инженер хватается за пистолет, у современников Гайдара эта ситуация не вызывала особых вопросов:
«Стой!.. Назад... Назад, Алька! - в страхе закричал Сергей и, вырвав из кармана браунинг, он грохнул по пьяному.»
В гайдаровских произведениях браунинг безличен, хотя моделей этого пистолета было много. Боевые модели 1910 и 1922 годов шли под 7,65-мм и 9-мм патроны и пользовались большой популярностью в Европе вплоть до конца Второй мировой войны. В СССР был свой браунинг - компактный 6,35 мм пистолет ТК системы Коровина, по своему дизайну очень напоминавший «маузер номер один», но отличавшийся патроном с усиленным зарядом пороха по сравнению с аналогичным патроном браунинга. В магазине было восемь патронов, на один меньше маузера образца 1910 года.
Наиболее подробно тема оружия и ответственности за его использование разработана в повести «Судьба барабанщика». Главный герой находит браунинг в письменном столе:
«Выдернул ящик, приподнял газетную бумагу и увидел чёрный, тускло поблескивающий от смазки боевой браунинг. Я вынул его - он был холодный, будто только что с ледника. На левой половине его рубчатой рукоятки небольшой кусочек был выщерблен. Я вынул обойму; в ней было шесть патронов, седьмого недоставало».
Судя по определению «боевой», это семизарядный браунинг образца 1910 года весом 625 граммов с длиной ствола в 102 мм. Только у 7,65-мм пистолета этой модели ёмкость магазина составляла семь патронов. По дизайну он выгодно отличается от первой модели. В поздних моделях конструктор поместил возвратно-боевую пружину, находившуюся над стволом, на ствол.
Пистолет прекрасно вписан в детективный сюжет повести. Украдкой общаясь с оружием, Барабанщик проходит ускоренный путь прозрения, осознания собственных ошибок и выходит на догадки, которые укрепляют его решимость действовать самостоятельно, инициативно, по законом осознанной им социальной справедливости.
Напоминающий о прежних семейных связях браунинг для Барабанщика становится не только нравственной опорой, но и оружием возмездия. Конечно, это было не так просто - нажать на спусковой крючок, как делается в современных кинобоевиках.
Непросто это было и герою повести «Школа».
«...Если незнакомец даже и заметил движение моей руки, он не обратил на это внимания, потому что не знал ничего про маузер. Я крепко сжал тёплую рукоятку и тихонько сдёрнул предохранитель. В это время мой враг отошёл ещё шага на три - то ли затем, чтобы лучше оглядеть меня, а вернее всего затем, чтобы с разбегу ещё раз оглушить дубиной. Сжав задёргавшиеся губы, точно распрямляя затёкшую руку, я вынул маузер и направил его в сторону приготовившегося к прыжку человека.
Я видел, как внезапно перекосилось его лицо, слышал, как он крикнул, бросаясь на меня, и скорее машинально, чем по своей воле, нажал спуск...»
Барабанщик выжил. А для писателя Гайдара второе испытание оружием стало роковым. 26 октября 1941 года он первым вышел на фашистскую засаду у железнодорожной насыпи и получил пулемётную очередь прямо в грудь. Великая Отечественная в судьбе Гайдара прослеживается по воспоминаниям современников, которые стали общеизвестны в пересказе писателя Бориса Камова. 40 лет назад он прошёл партизанской тропой Гайдара и написал об этом. С тех пор тема оружия в его документальной и художественной реконструкции последних месяцев и дней жизни Гайдара по-прежнему нуждается в некоторых уточнениях.
Это подтверждает фронтовая фотография Аркадия Гайдара, сделанная во время посещения батальона Прудникова, о котором писатель рассказал в газетном очерке. Гайдар в военной форме с советским автоматом, одолженным у бойцов для фото. Камов обозначил его как ППШ - пистолет-пулемёт Шпагина. Но на фото не чудо штамповки и точечной сварки, а ППД - пистолет-пулемёт Дегтярёва.
На фото хорошо просматривается, как в нагрудном кармане Гайдара выпячивается небольшой пистолет. В первой книге о Гайдаре-партизане Камов идентифицирует его как браунинг, который, по воспоминаниям лейтенанта-окруженца, Гайдар позднее подарил ему. Во второй книге этот пистолет по воле Камова становится карманным вальтером. Какой модели пистолет носил Гайдар в нагрудном кармане френча, вряд ли уже прояснится. Не вызывает сомнения только калибр - это традиционные 6,35 мм. Оружие последнего шанса.
В описаниях боевого применения оружия Камов не всегда точен. У него Гайдар нажимает не на спусковой крючок немецкого автомата, очевидно, MP.38, а на гашетку, которая, как известно, атрибут станкового пулемёта.
Кроме того, Камов пишет, что Гайдар носил сумку с дисками для немецкого автомата. У «родных» немецких пистолетов-пулемётов Бергмана, Шмайссера и тем более 9-мм «Машиненпистоле 38» и его последующих модификаций (MP.40, пистолетов-пулемётов с деревянным прикладом), никаких дисков не было, только магазины на 32 патрона.
Гайдар в бою у лесопильного завода непрерывно и долго стреляет из ручного немецкого пулемёта, очевидно, MG.34. На практике это, конечно, невозможно. Ствол у пулемёта чувствителен к перегреву. Участие Гайдара в бою было не настолько эпически длительным, чтобы один ствол пулемёта без замены выдержал столько пулемётных лент, Надо помнить, что книги Камова адресованы прежде всего детям, которым такие оружейные шероховатости неведомы.
Надо заметить, что во фронтовом Киеве 1941 года столичные журналисты действовали по законам военного времени. Вот и для гражданского человека, знаменитого детского писателя без труда нашлось оружие. Он разузнал, что у военной комендатуры, рядом с Софийским собором, стоит машина с оружием.
Как воспоминал его фронтовой шофёр Александр Ольхович, «Гайдар подошёл к машине, встал на колесо и приподнял брезент».
«Машина было доверху наполнена оружием: винтовками, карабинами, даже обрезами, револьверами и пистолетами, - воспроизводит воспоминания Камов.
- Гайдар стал рыться в кузове, отбрасывая в сторону то, что ему не подходило или не нравилось, пока не вытащил кобуру с наганом. Наган был заряжен. В кобуре имелись запасные патроны. Аркадий Петрович довольный соскочил с колеса».
Пестрят некоторыми неточностями по оружию и воспоминания коллег Гайдара Михаила Котова и Бориса Лясковского. В начале они пишут о писателе с пистолетом ТТ, потом появляется наган в кобуре, далее - неизвестный пистолет под подушкой в киевской гостинице «Континенталь» и даже под головой во время мирного сна на улице.
Более определённо ведёт себя гайдаровский трофейный автомат. Видимо, это немецкий MP.38 или MP.40. С ним Гайдар возвращается с журналистского задания, приходит на встречу с киевскими тимуровцами, появляется у днепровского моста во время эвакуации. С трофейным автоматом гостит у партизан.
По воспоминаниям его товарищей по партизанскому отряду, Гайдар заменил автомат на винтовку, потом - на найденный на поле боя пулемёт Дегтярева, который стал его основным оружием, и лишь во время боя у лесопилки Гайдар взялся за трофейный пулемёт. К слову, со стрелковым оружием у партизан особых забот не было. Его много находили на местах боёв, в лесах, где прятались окруженцы. Даже за 15-летней партизанской связной числилась австрийская винтовка с сотней патронов, хотя девочка в силу своего партизанского статуса в боях не участвовала.
Другим личным оружием для постоянного ношения у Гайдара был трофейный парабеллум - подарок одного знакомого лейтенанта. Именно с этим пистолетом писатель ходил на старую партизанскую базу за продуктами и оказался на виду у немцев в свой последний час.
Детский писатель, оставивший много светлых, добрых книг, Аркадий Гайдар погиб на войне. Перед смертью он успел сказать самое главное. Его командирский голос прозвучал в статье «Берись за оружие, комсомольское племя!»: «Тебе дадут винтовку, автомат, ручной пулемёт, разных образцов гранаты. В умелых руках, при горячем, преданном Родине сердце это сила грозная и страшная. Без умения, без сноровки твоё горячее сердце вспыхнет на поле боя, как яркая сигнальная ракета, выпущенная без цели и смысла, и тотчас же погаснет, ничего не показав, истраченная зря...»
«Если ты не сумеешь поставить правильно прицел, то твоя пуля бесцельно, совсем не пугая и даже ободряя врага, пролетит мимо», - предостерегает до сих пор Гайдар.
Останин С., Журнал «Мастер Ружьё»
Останин С., Журнал «Мастер Ружьё»
